Первый после возвращения из Ленинграда выходной.
Даниил уехал с ребятами в осенний лагерь на море.
Светлану вызвали на работу.
Мы с Машенькой оказались предоставленными самим себе. С полудня гуляли по тесному, заставленному автомобилями осеннему Краснодару, ели в пиццерии вкусную и вредную еду… В итоге забрели в городской парк. Стоит признаться в Краснодаре для проведения досуга мест крайне мало, да и те, что есть - скучны, даже детям. На танцплощадке вальсировало несколько старичков. Мы тут же присоединились к ним. Загремели заводные хиты начала семидесятых. Эхом разлился голос Магомаева по пустынному парку. Вместе с членами общественной организации отдыха ветеранов «Виктория» мы пустились в куражный пляс. Машка верещала от восторга! Далее, скорее от желания убить время, нежели от куража, прокатились на всех аттракционах… И напоследок решили посетить платную детскую площадку. Нынче билеты в парках не продают. Ты приобретаешь кредитную карту и в кассе кладёшь на неё деньги, после чего отправляешься к неприветливому оператору аттракциона, он проводит картой по загадочной шайтанмашине и после сей процедуры запускает тебя на карусель. Подойдя к площадке, я поинтересовался у миловидной преклонных лет женщины о стоимости, намереваясь затем обратиться в кассу и пополнить счёт нашей карточки. Но женщина, осмотревшись по сторонам, быстро проговорила:
- Давайте вы мне дадите деньги, а я вас пропущу без карточки.
- Спасибо, но у нас уже есть карточка. Только что приобрели… - с презрением отказался я.
- Ну… и ничего, что есть. Пусть будет. А вы… это… мне деньги дайте, а я вас пропущу. – не сдавалась старушка.
- Зачем вам, когда можно заплатить в кассу? – меня разозлила её настойчивость.
- Как зачем? – она недоуменно глянула вначале на меня, затем на Машу, затем почему-то на небо и вопросительно замолчала.
- Послушайте, любезнейшая, ну это же будет не честно! – возмутился я.
- А армян получит их честно?
- Какой армян?
- Какой, какой? Хозяин! – Приведя этот сокрушительный аргумент, она пристально и строго посмотрела мне в глаза. Я сдался. Достал сто пятьдесят рублей и протянул старушке. Та быстро спрятала деньги в карман, взяла мою карточку, сделала вид, что провела ей по загадочной штуковине, и с улыбкой пропустила нас на площадку.
- Спасибо вам! – вдруг, в её словах прозвучало столько признательности и благодарности, что я, было, даже растерялся.
- Да не за что…
Через доли секунд у меня начались муки совести.
- Вот, - подумал я, - на ровном месте взял и согрешил, испортил весь выходной.
- Ну почему согрешил, - проснулся во мне тот, за которого я так часто испытываю стыд, - я сделал доброе дело. Старушка стоит здесь за гроши, мерзнет, я дал ей денег, возможно, она купит на них лекарство. Разве, этот жирный «армян» позаботится о ней?
- «Армян»?
И здесь я понял, что, сокрушившим меня аргументом, оказалось это магическое слово «армян». В моем воображении мгновенно возник образ нувориша армянина, который бесстыдным неправедным путём соорудил для личной корысти в центральном парке Краснодара детскую площадку,… почему-то я вмиг представил, как он любезно раздавал взятки мордатым чиновникам, как поил их коньяком и танцевал с ними в кабаке, потряхивая выглядывающим из неаккуратно заправленной сорочки жирным животиком… Конечно, я понимал, что этот «армян», приложил немало стараний и способностей, чтобы эта площадка подарила людям радость, да и сама площадка организована весьма недурно и, вероятно, стоит немалых денег… Но доводы эти даже не рассматривались мной как значимые. Я мыслил так же, как мыслила эта рожденная в СССР женщина! Я мыслил так же, ибо сам рожден с СССР!
Мне стало дурно от самого себя. Отойдя к одинокому дубу, я взмолился в покаянии к Господу. Мне захотелось подойти к старушке, сказать, что она не права, и что я не прав, согласившись с ней….Что это мерзость перед Богом, что она не имеет никакого права брать таким образом деньги, что она ровным счётом ничего не сделала, для того чтобы требовать деньги, и…. Решительным шагом я направился к женщине. Она словно ждала меня, и не успел я открыть уста, как старушка дружелюбно улыбнулась и ласково, по-матерински проговорила:
- Спасибо вам! Большое сердечное спасибо!
Я тоже мило улыбнулся и вежливо спросил:
- А где здесь туалет?
- Вон там, видите, возле колеса обозрения. Очень хороший туалет, и не дорогой. Идите, можете смело выходить и заходить.
Я отправился в указанном направлении. Более я к ней не подходил. Но когда Маша, наигравшись, наконец, согласилась пойти в кино, и мы затемно покидали площадку, старушка ещё раз почти прокричала нам вслед:
- Спасибо вам! Спасибо!
Даниил уехал с ребятами в осенний лагерь на море.
Светлану вызвали на работу.
Мы с Машенькой оказались предоставленными самим себе. С полудня гуляли по тесному, заставленному автомобилями осеннему Краснодару, ели в пиццерии вкусную и вредную еду… В итоге забрели в городской парк. Стоит признаться в Краснодаре для проведения досуга мест крайне мало, да и те, что есть - скучны, даже детям. На танцплощадке вальсировало несколько старичков. Мы тут же присоединились к ним. Загремели заводные хиты начала семидесятых. Эхом разлился голос Магомаева по пустынному парку. Вместе с членами общественной организации отдыха ветеранов «Виктория» мы пустились в куражный пляс. Машка верещала от восторга! Далее, скорее от желания убить время, нежели от куража, прокатились на всех аттракционах… И напоследок решили посетить платную детскую площадку. Нынче билеты в парках не продают. Ты приобретаешь кредитную карту и в кассе кладёшь на неё деньги, после чего отправляешься к неприветливому оператору аттракциона, он проводит картой по загадочной шайтанмашине и после сей процедуры запускает тебя на карусель. Подойдя к площадке, я поинтересовался у миловидной преклонных лет женщины о стоимости, намереваясь затем обратиться в кассу и пополнить счёт нашей карточки. Но женщина, осмотревшись по сторонам, быстро проговорила:
- Давайте вы мне дадите деньги, а я вас пропущу без карточки.
- Спасибо, но у нас уже есть карточка. Только что приобрели… - с презрением отказался я.
- Ну… и ничего, что есть. Пусть будет. А вы… это… мне деньги дайте, а я вас пропущу. – не сдавалась старушка.
- Зачем вам, когда можно заплатить в кассу? – меня разозлила её настойчивость.
- Как зачем? – она недоуменно глянула вначале на меня, затем на Машу, затем почему-то на небо и вопросительно замолчала.
- Послушайте, любезнейшая, ну это же будет не честно! – возмутился я.
- А армян получит их честно?
- Какой армян?
- Какой, какой? Хозяин! – Приведя этот сокрушительный аргумент, она пристально и строго посмотрела мне в глаза. Я сдался. Достал сто пятьдесят рублей и протянул старушке. Та быстро спрятала деньги в карман, взяла мою карточку, сделала вид, что провела ей по загадочной штуковине, и с улыбкой пропустила нас на площадку.
- Спасибо вам! – вдруг, в её словах прозвучало столько признательности и благодарности, что я, было, даже растерялся.
- Да не за что…
Через доли секунд у меня начались муки совести.
- Вот, - подумал я, - на ровном месте взял и согрешил, испортил весь выходной.
- Ну почему согрешил, - проснулся во мне тот, за которого я так часто испытываю стыд, - я сделал доброе дело. Старушка стоит здесь за гроши, мерзнет, я дал ей денег, возможно, она купит на них лекарство. Разве, этот жирный «армян» позаботится о ней?
- «Армян»?
И здесь я понял, что, сокрушившим меня аргументом, оказалось это магическое слово «армян». В моем воображении мгновенно возник образ нувориша армянина, который бесстыдным неправедным путём соорудил для личной корысти в центральном парке Краснодара детскую площадку,… почему-то я вмиг представил, как он любезно раздавал взятки мордатым чиновникам, как поил их коньяком и танцевал с ними в кабаке, потряхивая выглядывающим из неаккуратно заправленной сорочки жирным животиком… Конечно, я понимал, что этот «армян», приложил немало стараний и способностей, чтобы эта площадка подарила людям радость, да и сама площадка организована весьма недурно и, вероятно, стоит немалых денег… Но доводы эти даже не рассматривались мной как значимые. Я мыслил так же, как мыслила эта рожденная в СССР женщина! Я мыслил так же, ибо сам рожден с СССР!
Мне стало дурно от самого себя. Отойдя к одинокому дубу, я взмолился в покаянии к Господу. Мне захотелось подойти к старушке, сказать, что она не права, и что я не прав, согласившись с ней….Что это мерзость перед Богом, что она не имеет никакого права брать таким образом деньги, что она ровным счётом ничего не сделала, для того чтобы требовать деньги, и…. Решительным шагом я направился к женщине. Она словно ждала меня, и не успел я открыть уста, как старушка дружелюбно улыбнулась и ласково, по-матерински проговорила:
- Спасибо вам! Большое сердечное спасибо!
Я тоже мило улыбнулся и вежливо спросил:
- А где здесь туалет?
- Вон там, видите, возле колеса обозрения. Очень хороший туалет, и не дорогой. Идите, можете смело выходить и заходить.
Я отправился в указанном направлении. Более я к ней не подходил. Но когда Маша, наигравшись, наконец, согласилась пойти в кино, и мы затемно покидали площадку, старушка ещё раз почти прокричала нам вслед:
- Спасибо вам! Спасибо!
Комментариев нет:
Отправить комментарий