Cоциум (общество) такой же важный элемент культуры, как и игра. В том, что игра есть фундамент универсалии культуры, нет никакого сомнения. Хейзинга весьма точно подметил – игровой элемент присутствует во всех формах культуры. Игровой элемент – это совокупность характеристик игры, таких как агония (состязание, соревнование), мастерство (виртуозность), и… удовольствие участия и победы. Я часто говорю актерам на площадке, что лучший спектакль – это футбольный матч (хотя футбол не люблю)))
Игра есть основная форма понимания мира. Мир трудно понять, не проиграв его реалий, следовательно, игра есть базовая составляющая самой культуры, ибо культура (искусство) это рефлексия человека над Миром. Мы не можем принять Мир в его данности, но мы можем войти в него, создав свой культурный (игровой, искусственный) мирок. Наш мирок, насколько бы тесен он не был, требует участников. Мы нужны друг другу чтобы проигрывать или создавать свои мирки, посредством которых мы, собственно, и принимаем Мир. Наша игра, наша культура – это высказывание о мире. Высказаться нам также необходимо, как и Богу, ибо мы Его образ и подобие. Бог создал этот Мир, чтобы высказаться о Себе. Мы создаем свои мирки, делая то же самое. Следовательно, всякая культура, всякий предмет культуры в некоторой степени (в своей идее) боговдохновен, но нам трудно с этим согласиться. Почему? Мы умеем говорить, но не умеем слушать. Мы не Бог, для которого молчание есть способ самосообщения. Мы говорим, кричим, скулим ради одного – быть услышанными. Мы не ведем диалоги, мы примиряем между собой монологи. Поэтому именно культурные формы и традиции есть удобное пространство для непримиримой войны человечества внутри себя. Впрочем, лукавое человечество и здесь нашло выход, создав примирительную поп-культуру, выявив общедоступный лингва франка (lingua franka). Нет, Бог этому не противник. Новый Завет дошел до нас на койне (греческий разговорный), впрочем, здесь я вижу проявление кенозиса, более, нежели легитимность вульгарной речи. Бог настолько благосклонен к нам, что готов говорить нам и на сленге. Речь, собственно, не об этом, но о том, что общество необходимо культуре как материал, который можно разделить на две важные составляющие объектов культуры – своих и чужих. Мой мирок нуждается в своих, при этом я не надеюсь, что свои будут слушать меня, не поэтому они свои. Свои - это те, чье высказывание о Мире созвучно моему, а чужие, соответственно те, чьё высказывание не созвучно или противоречащее моему. Ещё свои - это те, кто своим якобы пониманием, делает моё высказывание - серьёзным. Здесь (пропуская этапы мысли) открывается ещё одна наиважнейшая характеристика игрового элемента культуры – развитие несерьёзного в серьёзное. Когда игра переходит из несерьёзного в серьёзное? На поверхности ответ такой: до тех пор, пока я бегаю с фотоаппаратом по улице ради своего удовольствия – это несерьёзно. Когда я продаю карточки за деньги - серьёзно. Когда мальчик играет во дворе в футбол – это несерьёзно, когда он становится игроком сборной – серьёзно. Ответ правдоподобен, но не верен. Серьёзность игры (культуры) определяется лишь внутренней серьёзностью субъекта (носителя, создателя) культуры, его аксиологической (ценностной) содержательностью. То есть, это когда культура, само высказывание о мире (созданный нами мирок) - есть величайшая ценность самого человека. Ценность – это то, ради чего мы живём. Следовательно, культура (искусство, творчество) только тогда становятся серьёзным, когда автор готов умереть за свое произведение. Бог поступил именно так, Христос умер за нас, тем самым доказал какой великой ценностью в Его глазах является человек (Его творение). Умру ли я за то, что делаю? Возможно, ответить на этот вопрос можно лишь на закате жизни. Но как же тогда прожить серьёзную жизнь? Как же серьёзно творить? Отвечать необходимо прямо сейчас!
Игра есть основная форма понимания мира. Мир трудно понять, не проиграв его реалий, следовательно, игра есть базовая составляющая самой культуры, ибо культура (искусство) это рефлексия человека над Миром. Мы не можем принять Мир в его данности, но мы можем войти в него, создав свой культурный (игровой, искусственный) мирок. Наш мирок, насколько бы тесен он не был, требует участников. Мы нужны друг другу чтобы проигрывать или создавать свои мирки, посредством которых мы, собственно, и принимаем Мир. Наша игра, наша культура – это высказывание о мире. Высказаться нам также необходимо, как и Богу, ибо мы Его образ и подобие. Бог создал этот Мир, чтобы высказаться о Себе. Мы создаем свои мирки, делая то же самое. Следовательно, всякая культура, всякий предмет культуры в некоторой степени (в своей идее) боговдохновен, но нам трудно с этим согласиться. Почему? Мы умеем говорить, но не умеем слушать. Мы не Бог, для которого молчание есть способ самосообщения. Мы говорим, кричим, скулим ради одного – быть услышанными. Мы не ведем диалоги, мы примиряем между собой монологи. Поэтому именно культурные формы и традиции есть удобное пространство для непримиримой войны человечества внутри себя. Впрочем, лукавое человечество и здесь нашло выход, создав примирительную поп-культуру, выявив общедоступный лингва франка (lingua franka). Нет, Бог этому не противник. Новый Завет дошел до нас на койне (греческий разговорный), впрочем, здесь я вижу проявление кенозиса, более, нежели легитимность вульгарной речи. Бог настолько благосклонен к нам, что готов говорить нам и на сленге. Речь, собственно, не об этом, но о том, что общество необходимо культуре как материал, который можно разделить на две важные составляющие объектов культуры – своих и чужих. Мой мирок нуждается в своих, при этом я не надеюсь, что свои будут слушать меня, не поэтому они свои. Свои - это те, чье высказывание о Мире созвучно моему, а чужие, соответственно те, чьё высказывание не созвучно или противоречащее моему. Ещё свои - это те, кто своим якобы пониманием, делает моё высказывание - серьёзным. Здесь (пропуская этапы мысли) открывается ещё одна наиважнейшая характеристика игрового элемента культуры – развитие несерьёзного в серьёзное. Когда игра переходит из несерьёзного в серьёзное? На поверхности ответ такой: до тех пор, пока я бегаю с фотоаппаратом по улице ради своего удовольствия – это несерьёзно. Когда я продаю карточки за деньги - серьёзно. Когда мальчик играет во дворе в футбол – это несерьёзно, когда он становится игроком сборной – серьёзно. Ответ правдоподобен, но не верен. Серьёзность игры (культуры) определяется лишь внутренней серьёзностью субъекта (носителя, создателя) культуры, его аксиологической (ценностной) содержательностью. То есть, это когда культура, само высказывание о мире (созданный нами мирок) - есть величайшая ценность самого человека. Ценность – это то, ради чего мы живём. Следовательно, культура (искусство, творчество) только тогда становятся серьёзным, когда автор готов умереть за свое произведение. Бог поступил именно так, Христос умер за нас, тем самым доказал какой великой ценностью в Его глазах является человек (Его творение). Умру ли я за то, что делаю? Возможно, ответить на этот вопрос можно лишь на закате жизни. Но как же тогда прожить серьёзную жизнь? Как же серьёзно творить? Отвечать необходимо прямо сейчас!
Комментариев нет:
Отправить комментарий