Авторский крест

Стал недавно свидетелем напряженной полемики между представителями современного другого искусства и традиционалистами. Спор вёлся фотографами, людьми молодыми и не очень вокруг Et Cetera - выставки арт-фотографии молодых фотографов Краснодара и Краснодарского края. (Кураторы – Елена Суховеева, Эльдар Ганеев). Очевидно, что предметом дискуссии были не столько представленные экспозицией работы, сколько сокрытые за этим событием тенденции авторского творчества. Собственно саму выставку отметить занимательной трудно, но, дело не в этом, а в том, какие страсти спровоцировала она в кругах оных. Все напомнило далёкий двадцатилетней давности Киев. Всплыли в памяти страсти вокруг "Soviart", долгие пьяные искусствоведческие дебаты в пропахших скипидаром мастерских, первые опыты Савадова и Сенченко… В то лихое время многочисленные выставки западного модернизма, цена на работы в долларах США соблазнили и меня, ещё зелёного и ленивого питомца ныне почившего, тогда заслуженного художника Юрия Ивановича Малышевского.
Альбомы любимого Маковского сменили Мандриан и Клее. О натуре забыл. Ночами напролёт я буквально штамповал неосемантические циклы, зачитывался Ницше и творил графическую «Жизнь кубов & котят». За большие доллары, я собственно так ничего и не продал. Работами никого не удивил и не пленил. Даже «персоналки» не сделал. Говорили, мол, ты, юноша, чуток запоздал, ныне каждый член - концептуалист (имелось в виду член Союза Художников)… Вдобавок ко всем тяготам непризнания потерял авторитет в глазах учителей, по ночам стал больше пить, нежели писать и, совсем незаметно для себя, пополнил быстрорастущую в то время когорту непризнанных гениев. Вскоре вовсе забросил живопись. Продал за хорошую сумму несколько полотен соцреализма, одной итальянской танцовщице и открыл валютный магазин. Так начался мой Ад…
Спустя несколько лет на Ленфильме Макусинский вернул меня к жизни. Привёл в Церковь. Театральный институт. Фильштинский заставил полюбить русскую литературу. Я родился заново. Реализм и только он стал фундаментом моего авторского мировоззрения. Начался долгий процесс понимания тайны человека. Однако, со временем церковной жизни, понятие реальности обрело в моем представлении симфонию смыслов. Кант подлил масла в огонь, а теологические дискурсы немцев разрушили все былые постулаты (ох уж мне эти немцы!). По-новому посмотрел на Мандриана, даже было помолчал в теретьяковке под Кандинским…. Любить их не стал, но, кажется, понял.
Авторство в творчестве – это крест ответственности за право высказаться о Мире. Мир таинственен, многогранен, глубок и непостижим, ибо Творец мира есть Бог. Быть автором – значит не быть попугаем летающих вокруг тебя популярных идей. Идеи эти словно майские молодые мухи, к зиме сдохнут, но к следующему лету родятся новые, такие же назойливые и шустрые…. Авторство – категория профетического ряда. Автор, словно пророк, должен сказать то, без чего Миру не жить. Автор призван сообщить не просто правду, но Истину. Всякого, кто истину не сообщает, побивают камнями, и погребают в яме забвения. Впрочем, тоже делают и с подлинными пророками, за той только разницей, что пророков помнят. Помнят потом, спустя годы, когда малое число тех, кто признавал их при жизни, порождает новый миф. Их канонизируют, их слова наделяют другим смыслом, творят лукавую айзегезу некогда неприемлемых обличительных речей. Но Бог благ! Рождаются новые авторы-пророки, которые угадывают в почивших предшественниках то, что они действительно хотели сказать. И вновь обращаются к Миру с воплем о правде! Мир пророков не любит. Они не удобны. Миру ближе фарисеи, чья конформистская ложь создаёт иллюзию красоты и покоя. Фарисейское враньё крайне правдоподобно, их творчество мило. Они словно плевелы подобны пшенице, но Хлеба дать не могут! Удовлетворить не могут! Ибо пусты…
Не форма, не содержание несут в себе речь Пророка. Но дух, дух бытия, дух правды, дух Истины. Для кого-то это будет запах смертоносный, для кого-то благоуханием жизни. По внешним проявлениям, жанрам, мастерству подлинную речь Автора не различить. Вот он, автор в «Вечере на Украине» Куинджи, вот он автор в Жертвоприношении Тарковского, и в «Танцующей во мраке» фон Триера… вот же он и в «Квадрате» Малевича, и в текстах Бродского, и в работах Родченко, и везде… там, где есть подлинная авторская жизнь. Жизнь честности и отсутствия человекоугодничества. Жизнь не ради жизни, а жизнь ради Смысла. Смысла с большой буквы!
Такое творчество невозможно погубить или не заметить. Оно диахронически универсально. Во всякое время оно актуально, ибо говорит миру о Мире. О смысле этого Мира и о мирской бессмысленности, заставляет думать, следовательно, заставляет жить.

О серьёзном в искусстве

Cоциум (общество) такой же важный элемент культуры, как и игра. В том, что игра есть фундамент универсалии культуры, нет никакого сомнения. Хейзинга весьма точно подметил – игровой элемент присутствует во всех формах культуры. Игровой элемент – это совокупность характеристик игры, таких как агония (состязание, соревнование), мастерство (виртуозность), и… удовольствие участия и победы. Я часто говорю актерам на площадке, что лучший спектакль – это футбольный матч (хотя футбол не люблю)))
Игра есть основная форма понимания мира. Мир трудно понять, не проиграв его реалий, следовательно, игра есть базовая составляющая самой культуры, ибо культура (искусство) это рефлексия человека над Миром. Мы не можем принять Мир в его данности, но мы можем войти в него, создав свой культурный (игровой, искусственный) мирок. Наш мирок, насколько бы тесен он не был, требует участников. Мы нужны друг другу чтобы проигрывать или создавать свои мирки, посредством которых мы, собственно, и принимаем Мир. Наша игра, наша культура – это высказывание о мире. Высказаться нам также необходимо, как и Богу, ибо мы Его образ и подобие. Бог создал этот Мир, чтобы высказаться о Себе. Мы создаем свои мирки, делая то же самое. Следовательно, всякая культура, всякий предмет культуры в некоторой степени (в своей идее) боговдохновен, но нам трудно с этим согласиться. Почему? Мы умеем говорить, но не умеем слушать. Мы не Бог, для которого молчание есть способ самосообщения. Мы говорим, кричим, скулим ради одного – быть услышанными. Мы не ведем диалоги, мы примиряем между собой монологи. Поэтому именно культурные формы и традиции есть удобное пространство для непримиримой войны человечества внутри себя. Впрочем, лукавое человечество и здесь нашло выход, создав примирительную поп-культуру, выявив общедоступный лингва франка (lingua franka). Нет, Бог этому не противник. Новый Завет дошел до нас на койне (греческий разговорный), впрочем, здесь я вижу проявление кенозиса, более, нежели легитимность вульгарной речи. Бог настолько благосклонен к нам, что готов говорить нам и на сленге. Речь, собственно, не об этом, но о том, что общество необходимо культуре как материал, который можно разделить на две важные составляющие объектов культуры – своих и чужих. Мой мирок нуждается в своих, при этом я не надеюсь, что свои будут слушать меня, не поэтому они свои. Свои - это те, чье высказывание о Мире созвучно моему, а чужие, соответственно те, чьё высказывание не созвучно или противоречащее моему. Ещё свои - это те, кто своим якобы пониманием, делает моё высказывание - серьёзным. Здесь (пропуская этапы мысли) открывается ещё одна наиважнейшая характеристика игрового элемента культуры – развитие несерьёзного в серьёзное. Когда игра переходит из несерьёзного в серьёзное? На поверхности ответ такой: до тех пор, пока я бегаю с фотоаппаратом по улице ради своего удовольствия – это несерьёзно. Когда я продаю карточки за деньги - серьёзно. Когда мальчик играет во дворе в футбол – это несерьёзно, когда он становится игроком сборной – серьёзно. Ответ правдоподобен, но не верен. Серьёзность игры (культуры) определяется лишь внутренней серьёзностью субъекта (носителя, создателя) культуры, его аксиологической (ценностной) содержательностью. То есть, это когда культура, само высказывание о мире (созданный нами мирок) - есть величайшая ценность самого человека. Ценность – это то, ради чего мы живём. Следовательно, культура (искусство, творчество) только тогда становятся серьёзным, когда автор готов умереть за свое произведение. Бог поступил именно так, Христос умер за нас, тем самым доказал какой великой ценностью в Его глазах является человек (Его творение). Умру ли я за то, что делаю? Возможно, ответить на этот вопрос можно лишь на закате жизни. Но как же тогда прожить серьёзную жизнь? Как же серьёзно творить? Отвечать необходимо прямо сейчас!

Рожденный в СССР

Первый после возвращения из Ленинграда выходной.
Даниил уехал с ребятами в осенний лагерь на море.
Светлану вызвали на работу.
Мы с Машенькой оказались предоставленными самим себе. С полудня гуляли по тесному, заставленному автомобилями осеннему Краснодару, ели в пиццерии вкусную и вредную еду… В итоге забрели в городской парк. Стоит признаться в Краснодаре для проведения досуга мест крайне мало, да и те, что есть - скучны, даже детям. На танцплощадке вальсировало несколько старичков. Мы тут же присоединились к ним. Загремели заводные хиты начала семидесятых. Эхом разлился голос Магомаева по пустынному парку. Вместе с членами общественной организации отдыха ветеранов «Виктория» мы пустились в куражный пляс. Машка верещала от восторга! Далее, скорее от желания убить время, нежели от куража, прокатились на всех аттракционах… И напоследок решили посетить платную детскую площадку. Нынче билеты в парках не продают. Ты приобретаешь кредитную карту и в кассе кладёшь на неё деньги, после чего отправляешься к неприветливому оператору аттракциона, он проводит картой по загадочной шайтанмашине и после сей процедуры запускает тебя на карусель. Подойдя к площадке, я поинтересовался у миловидной преклонных лет женщины о стоимости, намереваясь затем обратиться в кассу и пополнить счёт нашей карточки. Но женщина, осмотревшись по сторонам, быстро проговорила:
- Давайте вы мне дадите деньги, а я вас пропущу без карточки.
- Спасибо, но у нас уже есть карточка. Только что приобрели… - с презрением отказался я.
- Ну… и ничего, что есть. Пусть будет. А вы… это… мне деньги дайте, а я вас пропущу. – не сдавалась старушка.
- Зачем вам, когда можно заплатить в кассу? – меня разозлила её настойчивость.
- Как зачем? – она недоуменно глянула вначале на меня, затем на Машу, затем почему-то на небо и вопросительно замолчала.
- Послушайте, любезнейшая, ну это же будет не честно! – возмутился я.
- А армян получит их честно?
- Какой армян?
- Какой, какой? Хозяин! – Приведя этот сокрушительный аргумент, она пристально и строго посмотрела мне в глаза. Я сдался. Достал сто пятьдесят рублей и протянул старушке. Та быстро спрятала деньги в карман, взяла мою карточку, сделала вид, что провела ей по загадочной штуковине, и с улыбкой пропустила нас на площадку.
- Спасибо вам! – вдруг, в её словах прозвучало столько признательности и благодарности, что я, было, даже растерялся.
- Да не за что…
Через доли секунд у меня начались муки совести.
- Вот, - подумал я, - на ровном месте взял и согрешил, испортил весь выходной.
- Ну почему согрешил, - проснулся во мне тот, за которого я так часто испытываю стыд, - я сделал доброе дело. Старушка стоит здесь за гроши, мерзнет, я дал ей денег, возможно, она купит на них лекарство. Разве, этот жирный «армян» позаботится о ней?
- «Армян»?
И здесь я понял, что, сокрушившим меня аргументом, оказалось это магическое слово «армян». В моем воображении мгновенно возник образ нувориша армянина, который бесстыдным неправедным путём соорудил для личной корысти в центральном парке Краснодара детскую площадку,… почему-то я вмиг представил, как он любезно раздавал взятки мордатым чиновникам, как поил их коньяком и танцевал с ними в кабаке, потряхивая выглядывающим из неаккуратно заправленной сорочки жирным животиком… Конечно, я понимал, что этот «армян», приложил немало стараний и способностей, чтобы эта площадка подарила людям радость, да и сама площадка организована весьма недурно и, вероятно, стоит немалых денег… Но доводы эти даже не рассматривались мной как значимые. Я мыслил так же, как мыслила эта рожденная в СССР женщина! Я мыслил так же, ибо сам рожден с СССР!
Мне стало дурно от самого себя. Отойдя к одинокому дубу, я взмолился в покаянии к Господу. Мне захотелось подойти к старушке, сказать, что она не права, и что я не прав, согласившись с ней….Что это мерзость перед Богом, что она не имеет никакого права брать таким образом деньги, что она ровным счётом ничего не сделала, для того чтобы требовать деньги, и…. Решительным шагом я направился к женщине. Она словно ждала меня, и не успел я открыть уста, как старушка дружелюбно улыбнулась и ласково, по-матерински проговорила:
- Спасибо вам! Большое сердечное спасибо!
Я тоже мило улыбнулся и вежливо спросил:
- А где здесь туалет?
- Вон там, видите, возле колеса обозрения. Очень хороший туалет, и не дорогой. Идите, можете смело выходить и заходить.
Я отправился в указанном направлении. Более я к ней не подходил. Но когда Маша, наигравшись, наконец, согласилась пойти в кино, и мы затемно покидали площадку, старушка ещё раз почти прокричала нам вслед:
- Спасибо вам! Спасибо!

Мамардашвили бесконечно прав, текст - единственная возможность понять реальность, к тому же, это единственная возможность перевести поэтическую и типологическую структуру мира в доступную нашему разуму примитивную символическую знаковую систему. Вне текста нет смысла! Мы неспособны принять мир как Целое, нам его необходимо расчленить до предметной автономии. Съесть, как говорится, слона по кусочкам... Мы мыслим текстом (т.е. мыслим созданной нами целостностью фрагментов), живём создавая тексты, в тексте мы реализуем себя, ибо мы сами расчленены, как внутри себя, так и во вне....

Но, есть и хорошая новость - снисходя к вот этой нашей дробности, в Священном тексте нам Себя открывает Господь!

Она (очень резко): Гезо, вы стали снимать свадьбы?....
Я (краснея и теряясь): Ну, как вам сказать, не то, чтобы постоянно, так в качестве дополнительного заработка…
Она (пристально смотрит мне в глаза): Ох уж эта губительная любовь к деньгам!
Я (раздражаясь от самого себя): Не могу сказать, что бы это было сребролюбие, ну, в общем, … небольшая слабость, у меня двое детей, понимаете, один из них школьник.
Она (с явным презрением): Гезо, разве вы бедный человек?
Я (опуская глаза): А разве для того чтобы снимать свадьбы надо быть бедным человеком?
Она (торжествуя от моего унижения): Ну, как я думаю, от хорошей жизни не займёшься такой пошлостью…
Я (стараясь вернуть собственное достоинство): А я думал, что только от хорошей жизни пошлость и происходит, может, я ошибаюсь?
Она (избегая конфликта): Какой же вы непоследовательный, нецельный человек. Я уже было, подумала о вас с некой перспективой… как же вы после этого сможете???….
Я (почему-то захотел в туалет): Что смогу?
Она (наверное, догадалась о моем желании): Так, ничего… Вы пишете сейчас?
Я (торопясь): Нет.
Она (желая доставить мне больше боли): Читаете лекции?
Я (смотрю волком): Нет.
Она (со снисходительной улыбкой): Что же вы делаете?!?
Я (уже бегу по коридору в сторону уборной): Снимаю свадьбы! Плохо снимаю (добавляю про себя, она этого не слышит). Очень плохо!

Буланову - сорок лет!!!!

Сегодня отпраздновали его сорокалетие!
Cтанислав Буланов. Философ. Поэт. Журналист. Мой Друг. До тридцати пяти он был умеренным стасовцем, ныне, вопреки ожиданиям многих, стал радикальным булановцем. Классический, ортодоксальный холостяк из фильмов семидесятых. Неряшлив. В голове латынь, книги и потрясающая энциклопедическая эрудиция. Удивительно, и на такой голове он может стоять часами (сказывается увлечение йогой в стасовском периоде)! Пишет прекрасные стихи и прозу. Преданно любит Бога! Каждый год мы ходим вместе в горы. Моя шестилетняя Машенька души в нем не чает, ибо он единственный из всего нашего окружения относится к ней как к взрослой красивой женщине. Сносит её капризы, элегантно делает комплименты…. Однажды вечером в горах возле костра, Маша не смогла удержать своего несогласия с его холостяцкой судьбой и попросила дать отчёт, почему он до сих пор не женился?
- Так не на ком, Машенька… - улыбаясь, ответил Стас.
- Дядя Стас, как же не на ком?! – в ожидании понимания Маша пристально посмотрела ему в глаза. По взгляду девочки всё стало ясно.
- Машенька, ну ведь жена… она же будет на меня часто кричать,… ты посмотри на меня, я же старый…
- Дядя Стас, а ты с женой не спорь, она и кричать не будет.
- Хорошо Машенька, не буду!
Маша довольно улыбнулась и взяла его под руку….

???

На прошлой неделе, проезжая Майкоп, зрел огромный рекламный щит с Путиным на фоне российского флага.... подумал.... недоразумение. Улыбнулся.... Вот, на выезде из Краснодара - Медведев. Просто Медведев. Под Майкопом Путин, а тут - Медведев. История действительно ничему не учит.

О культуре "поп"...

Почему я антагонист современной (и не только) поп-культуры? Возможно потому, что данная культура, а вернее структурированное бескультурье, неся в себе очевидную культурную универсалию, в результате культурой не является. Возможно, ты улыбнешься… Дескать, культурой можно назвать все, что является продуктом человеческого усилия над жизнью. Ранее я тоже так думал. Но всякое усилие имеет в себе векторную направленность. Именно вот это свое трансцендентное КУДА… Полагаю, что не усилие над жизнью созидает культуру, но мотивация нашего отношения к ней. Необходимо не просто создать некий продукт, но ещё от нас требуется наделить его смыслом. Понятно, что подобный прагматизм может вызвать критику (как же искусство ради искусства?). И все-таки, нам необходимо согласиться, что только смысловое содержание культуры является её основной характеристикой. «Искусство ради искусства» выводит себя из категорий ремесла в категории миропознания. Далее может быть сколько угодно условий для понимания смысла или смыслов культуры, это уже не столь важно, главное, что смысловой вектор направляет культуру либо разрушает её. Поп-культура обращена к толпе. Толпа – это социум, объединенный совокупностью животных инстинктов, следовательно, толпа есть не общество, но стая. И здесь уже не столь важны количественные характеристики. И общество может состоять из миллионов индивидуумов, и стая из нескольких особей... Опасность поп-культуры не в её массовости, но в её фундаментальной мотивации. Поп-культура антигуманна, ибо лишает человека самой важной экзистенциальной характеристики – смысла, который рождается в глубинах человеческой индивидуальности.

О природе и о человеческой ситуации

В своем дискурсе о человеческой ситуации Фромм[1] исходит от предпосылочного суждения трагического разрыва укорененности человека с природой. Избежание зависимости от природы делает человека человеком. Суждение поверхностное, ибо сам Фромм охотно соглашается с трансцендентальным устремлением человека, с его уникальной возможностью выходить за свои пределы, следовательно, человек стремится выйти за пределы природного к сверхприродному, за пределы физические к метафизическим, от человеческого к Божественному! Человек, побеждающий свою человечность, человек, развивающийся от человека-животного к сверхчеловеку (человекобогу) – есть «человек», в том смысле, который вкладывает в него современный гуманизм. Почему-то идея подлинной человечности всегда тождественна идее сверхчеловечности. Быть «настоящим человеком» в общепринятом смысле удел некоторых представителей людского рода. Именно в сингулярности человечного определяются общечеловеческие добродетели. Этим объясняется истина «избрания» в христианстве, равно как и извращение оной во многих иных культах. Есть подлинно только Один Человек[2] соответствующий стандартам идеального человека и, как это бы ни было парадоксально, этот Человек – есть Бог!
Обреченный на свою человеческую ситуацию, человек вынужден определить вектор своей трансценденции либо в направлении животного, либо в направлении Бога.
Очевидно, что популярное большинство отказывается от своей трансцендентальной возможности в пользу некой человеческой статичности, выбирая занять промежуточное пространство между животным и Богом, которое и есть человек в популярном смысле. Но это решение и выявляет суть человеческой трагедии. Волевой противоестественной статичности (нежелании человека развиваться) противостоит однозначное повеление Бога к развитию. Отказываясь от личной трансценденции (от возможности выйти за свои пределы, победить самого себя), человек отказывается от своей человеческой уникальности, тем самым делает выбор в сторону животного. Быть просто человеком человеку не дано, он вынужден стремиться к божественному, чтобы сохранить свою человечность.

Р.S. Почти закончился отпуск. Спустились с гор. Впереди обязательная неделя морской суеты. Едем на море…. греть детей на солнце. Не люблю море, ну, да ладно, может выпадет возможность почитать?

[1] Э.Фромм «Искусство любить»
[2]как справедливо некогда подметил Ницше, говоря, что есть только один подлинный Христианин – сам Христос (Ф.Ницше «Антихрист»)

"Антихрист" или датский шут,,,

Цензура сделала из Тарковского – гения, отсутствие оной превратила Ларса фон Триера в шута. Тщательно уточняя смысл каждой фразы, каждого кадра, каждого движения Тарковский создал «Зеркало», возможно, вопреки своим убеждениям сказал то, о чем говорить совсем и не собирался. Так в 1974 году в СССР родился шедевр, продукт гения, случая и исторической ситуации. Триер же видимо вяло попытался высказаться вместо своего кумира, и ….
«Антихрист» появился на наших российских экранах… Было немного весело наблюдать, как V.I.P. зал наполняется беспечными нуворишами в ярких летних нарядах, с большими порциями попкорна и колы. Далее ничего смешного…. Мне стало жаль бедолаг пришедших взглянуть на скандальный триллер… Те, кто почестнее ушли после первой части, оставшиеся пошло комментировали изыски датского метра. Было даже немного обидно за Фон Триера, дескать, неблагодарной публике достался его продукт. Впрочем, что-то злое во мне проговорило: «Шуту – шутовская участь». Зачем Фон Триер корчит из себя шута одному Богу известно, с Коим, очевидно, у режиссера явно не сложились отношения. Жаль! Господи, помилуй нас, грешных!
После «Догвиля» ожидалось нечто большее, чем бестолковое перемалывание некоторых стриндеборгских идей и комичного снятия визуального языка Тарковского. Очевидно, что «Антихрист» - это даже не манифест Ницще, не риторический вопрос, не препозиционный ответ. А так, сделанная в лучших традициях нигилистического экспрессионизма мелковатым революционером-разночинцем шутовская надпись «***» из трех букв на заборе, написанная только ради потехи снобов-товарищей. Надпись Триера оказалась выполнена в хорошей гарнитуре, талантливым каллиграфом. Но не гарнитура, не каллиграфические способности не предали ей иного смысла, кроме того, который вкладывает в это слово любой матершинник.
Сказать Триеру было нечего, кроме злобного, как мне привиделось, посвящения фильма Тарковскому.
Нет ничего нового под Солнцем… Захотелось перечитать «Бесы» Ф.М. Достоевского. Знаю, что перечитывать не буду, времени нет… Ну и слава Богу, что нет времени. Слава Богу!

Выпил кофе, посмотрел по сторонам, да понял: основанием структуры антропоцентричного мира стали типология и поэтика. Типологичность мира очевидна, именно она даёт основание для твердой уверенности в детерменированности Вселенной, ибо все в этом Мире на что-то похоже, и легко поддается видовой и прочей классификации, арифметическому счёту и прочему…. Вот, с поэтикой чуть сложнее. Поэтика делает Мир Целым. Для многих поэтика суть способность к рефлексии над миром. Так ли это? Является ли рефлексирующий субъект Автором? Можно ли зеркалу приписать красоту отражаемого объекта? Или, может, наблюдающий за наблюдающим рождает поэтику факта? Очевидно, что нет? Мы извлекаем поэзию из мира, растворяем в царящих внутри нас образах (ибо мы частички этого мира) и ошибаемся, принимая конечный продукт неким произведением наших способностей. Частично это правда, без способности видеть и слышать поэтику из мира не извлечь. Есть и большая способность, пренебрегать собственными способностями и талантами ради мудрости жить. Жить так, чтобы та самая поэтика и очевидная типологичность стали основанием твоей жизни, ибо всякая жизнь – это микромодель Мира.

Человеку дана возможность быть равнодушным к тому, чем (кем) он является.
Иногда, в определенных условиях, это равнодушие может быть добродетелью, когда уничижая себя ради гармоничных взаимоотношений, человек отказывается от собственного превосходства. Так милостиво «на равных» хозяин играет со своим домашним питомцем, состоявшийся олигарх ужинает со своим некогда одноклассником и другом детства, (ныне безнадежным неудачником), так преподаватель москвич женится на своей студентке-провинциалке, директор рыбачит со своим подчиненным, отец советуется с сыном, постовой ДПС отказывается взять взятку у владельца «москвича», и др..
Более того, во всех вышеперечисленных ситуациях отказ от собственного превосходства может оказаться низостью в глазах человеческих. Это происходит, когда ради демонстрации собственного превосходства хозяин играет со своим домашним питомцем; состоявшийся олигарх ужинает со своим некогда одноклассником и другом детства; (ныне безнадежным неудачником); так преподаватель женится на своей студентке-провинциалке; директор рыбачит со своим подчиненным; отец советуется с сыном; постовой ДПС отказывается взять взятку у владельца «москвича» и отправляет его автомобиль на штрафплощадку, и др..

Кто же достоин определить, когда человек ведёт себя низко, а когда достойно? Неужели тот, кто с другой стороны превосходства? Неужели проигравший может судить победителя, лень трудолюбие, уродство красоту, молодость зрелость, рабство власть? Если так, то тогда достоинство всегда будет зависеть от бесславия, допустимо ли это?
Можно принять возражение, что, приведенные выше примеры не до конца корректны! Преподавателю-москвичу совсем не обязательно женится на своей студентке-провинциалке, олигарху ужинать с бывшим другом-неудачником, директору рыбачить с подчиненными и прочее. Следовательно, идеальное общество должно строиться по принципу закрытой кастовости. Пусть преподаватель-москвич спит с таким же, как он преподаветлем-москвичом, олигарх ужинает с олигархом, отец советуется с отцом, хозяин домашнего питомца играет с хозяином домашнего питомца, постовой ДПС берёт взятку у постового ДПС и прочее… Такое общество вымрет в ближайшем будущем. Именно возможность безразличия человека к собственному достоинству дает нам надежду на будущее, поэтому только кенозис может быть основанием этики…
Именно кенозис делает великое великим, красивое красивым, сильное сильным…
Никакого равенства! Никакой справедливости! Только любовь! Только милость!

P.S. Прости, забыл тебе сказать, что уже более месяца не брал камеру в руки. С тех пор как вернулся из Ленинграда (если не считать свадьбы друзей) не сделал ни одного кадра. Внутреннее творческое пространство вновь занято театром. Репетируем каждый день, все вдохновлены, все сориентированы на Европу, а может только делают вид, кто знает? Главное, что каждый трудится с полной самоотдачей, по-моему, это не может не закончиться успехом!

Вот, прислал один журналист к моим измышлениям о Родине...

Видимо вспомнил, что сегодня - 22 июня!!!

Так или иначе, стоит признать, что вопрос «родины» как фундаментального понятия условий творческого процесса остается неосмысленным. Девятого мая по доброй отечественной традиции ели шашлык. Пребывая под впечатлением просмотренного «Бумажного солдата», я предложил для общения тему: «Россия и русскость». Беседа потекла по законному руслу. Два журналиста, как водится, умело критиковали Россию, два актёра (весьма неумело и непоследовательно восторгались феноменом русского элемента в Достоевском). Драки не было. Два дня думал над этим и пришел к выводу, что в современном мире понятие родины напрочь утратило свой национально-этнический вкус. Здравомыслящий человек не может принять кокошники, ряженых казаков, балалайки и прочее как действующую национальную идентификацию. С другой стороны, понятие родины крайне нуждается в символическом обрамлении. Именно вокруг символов нашей Родины идет весь политический спор русской современности. В то время, когда ковбойские сапоги и шляпа остаются несменными патриотическими знаками США, самурайский меч – Японии, сало – Украины. Россия как всегда оказалась не у дел, разве что «водка» не утратила своей символической актуальности. Есть правда ещё православие, но что это: патриотический символ или Путь к Богу? Возможно ли их соединить, или одно исключает другое? И возможно ли поклоняться правильно Тому Самому Богу, Кто Своей Смертью и Воскресением стёр все национальные и прочие различия между людьми?

"А теперь вы отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших; не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос" Кол. 3:811.

Великопостные заметки
Андрей Десницкий

Как по-разному входит в нашу жизнь Великий пост! Всего несколько лет назад его приход был практически неощутим ни для кого, кроме тех, кому он, собственно, и предназначен, — православных верующих. Сегодня его наступление обязательно отмечается рецептами постных блюд в газетах, перемешанными с разными народными приметами и суевериями. Добавляются особые пункты в меню дорогих кабаков и даже ночных клубов со стриптизом: трюфеля со спаржей и ломтиками манго под бананово-лимонным сингапуром — строго постно, без рыбы и растительного масла! Под конец поста мы увидим на месте обычных сообщений о новых коллекциях в окрестных бутиках транспаранты «Христос воскресе!» (так и хочется добавить: «Дорогие товарищи!»).
Вот так мы и живем. Показательна реклама блинчиков с мясом, обещающая нам «Масленицу круглый год». Во-первых, на Масленицу мяса не едят, во-вторых, сама «Мясопустная» или «Сырная» неделя, как официально называется она в церковном календаре, необходимо предшествует посту и завершается не чем иным, как Прощеным Воскресением. Еще очень хороша реклама всяческих растворимых каш: наступило время поста, и теперь с их помощью можно жить так же вкусно и безмятежно, как и прежде. Но ведь вся суть поста именно в том, что человек добровольно отказывается хотя бы на время от сытости и безмятежности!
Современный человек не хочет ни от чего отказываться. Он хочет выбирать времена. Как турист, пробегающий от одной достопримечательности к другой, чтобы вечером запрыгнуть в самолет, так и не увидев страны пребывания, или как сытый ребенок, от нечего делать выковыривающий изюм из булки, современный человек празднует вечную Масленицу с мясом, узнает о времени поста из газетных заметок и, не говев ни минуты, с удовольствием разговляется на Пасху, причем иногда даже досрочно.
Но таким образом современный человек только обкрадывает сам себя. Масленица круглый год, праздник каждый день — на самом деле полное отсутствие праздника, равно как и картина, выкрашенная малярным валиком в один цвет, перестает быть картиной и становится крашеным холстом. Пасхальное яичко, съеденное ночью, после долгой службы, венчающей собой ожидание Страстной недели и сорокадневного поста, ни за что не сравнится по вкусу с таким же яичком, съеденным только потому, что по телевизору про Пасху рассказали.
Но вернемся к нашей постной теме. Незаметные прежде разговоры о посте в последние годы выплескиваются на улицы, проникают в дружные рабочие коллективы, и оказывается, что в обеденный перерыв не постящемуся как-то уже и неудобно заглатывать свои сосиски. Православным предоставляется прекрасная возможность свидетельствовать о вере, только свидетельство это получается исключительно гастрономическим: что можно, а чего нельзя. А жаль, ведь более двух с половиной тысячелетий назад пророк Исаия сумел сказать о посте совсем по-другому: Вот пост, который избрал Господь: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя.
Впрочем, можно надеяться, что Господь не столь привередлив, как автор этой заметки. Наверное, Он примет даже и такой пост, какой получается у нас. Ведь как бы плохо мы ни постились — все равно наступит Пасха!

Никак не могу вспомнить, где и когда Хайдеггер выразил эту вернейшую мысль о том, что все подлинно ценное в мировой культуре обязано своими корнями такому понятию как «Родина». Далее следует вспомнить рифмический текст Матусовского и музыку Баснер
С чего начинаетсяРодина
С картинки в твоем букваре
С хороших и верных товарищей
Живущих в соседнем дворе
А может она начинается
С той песни что пела нам мать
С того что в любых испытаниях
У нас никому не отнять
С чего начинаетсяРодина
С заветной скамьи у ворот
С той самой березки что во поле
Под ветром склоняясь растет
А может она начинается
С весенней запевки скворца
И с этой дороги проселочной
Которой не видно конца
С чего начинаетсяРодина
С окошек горящих вдали
Со старой отцовской буденовки
Что где-то в шкафу мы нашли
А может она начинается
Со стука вагонных колес
И с клятвы которую в юности
Ты ей в своем сердце принес
С чего начинаетсяРодина...
Прекраснейшая иллюстрация к мысли немецкого гения. Родина понятие более экзистенциальное, нежели географическое. Кто-то отметил, что его Родина на рубеже 60х, начала 70х… Как верно! Что назвать своей Родиной. СССР? Россию? Украину? Киев? Бостон? Париж? Или вот, Краснодар? Или всё-таки свою молодость?
Тогда, в молодости, касательно Родины мне было глубоко по-фиг … Мы носили хайры, дринчали в Москве на Гоголях, мёрзли в Сайгоне и познавали любовь в облезлых общагах. Мы ненавидели ту серую страну, в которой жили, и мечтали о другой, свободной и разноцветной…
Все мечты о родной стране разрушились в 90х, когда я купил новый Мерседес…
Помню, тогда мы пили с Макусинским в конюшне, кто-то из каскадёров позвал нас на пьянку с женщинами, там же оказался директор одного из Ленинградских кладбищ. Мы были в той прекрасной неге, когда лошади казались милее девушек, критиковали Париж за жлобство и запивали водку какой-то ирландской дрянью. Макусинский достал гитару и зачем-то запел Высоцкого, я мирно отплясывал, сам себе, напевая под нос Тома Вэйтса… Женщины спали в сене, а директор кладбища, детина, стопятидесяти килограмм живого веса, бил огромной ладонью по столу и кричал: «Вы, жиды, там на своем Ленфильме Родину нашу позорите, вы, что, гады, снимаете?»…
Макусинский зловеще замолчал, я поднял лежащий у ног обломок кочерги…
Каскадёры вовремя всё замяли. Директор кладбища пообещал нас всех похоронить, потом добавил – бесплатно, только в том случае, если мы перестанем позорить Родину.
Утром следующего дня я ходил по Каменному острову, выгуливая собаку, попивая «швепс», цитируя «Ни страны, ни погоста…» Бродского, я начал размышлять о Родине.
Размышление затянулось на долгие годы.
Я искал Родину в монастыре, в старой заброшенной деревеньке под Киевом, в чужой Москве, в бане на берегу Чуцкого озера, в пыли театральной сцены, в квартирке на Чёрной речке, и везде находил, правда, ненадолго… и опять искал…
Сегодня перед похоронами вышел прогуляться по Краснодару. Уже второй день меня манят эти комичные краснодарские дворики… Будто в Одессе! Зайдя в одну подворотню, вспомнил, как в восемьдесят седьмом или восемьдесят шестом на Андреевском спуске остановилось время… Как вдыхал мартовский мороз Подола, как боялся её обнять, а она жалась ко мне, что-то шептала на ухо, грела в моих ладонях свои ручки… и было темно, и скрипела ветхая дверь парадной, и из мутного окошка разлился запах вишневого компота…
Удивительно, но моя Родина всегда со мной, она последует мне в запахе любимых женских волос, в лужах незнакомых чужих городов, в желтизне страниц, и вот, как выяснилось, в этих удивительных подворотнях…..

Итак, милостивый Господь, подарил мне тридцать восемь лет жизни! Благодарю тебя, мой Бог! Это была чудная жизнь! Благодарю Тебя за каждую секунду дарованного Тобой права Быть! Благодарю Тебя за Твоё долгое терпение, за милость, за строгость, за Любовь, за мою любимую, за моих детей, за мать и сестру… за друзей, за этот городок, за его подворотни, за то, что позволяешь сказать Тебе – Отец! Молю тебя, дай мудрости и страха жить в любви перед Лицем Твоим! Да прославится Твоё Святое Имя!

Размышляю о культе оригинальности в современном искусстве. Вопрос экзистенциональный, переходящий в пространство религиозной антропологии. Человек задуман Творцом как образ и подобие Бога. В этом природа личностного (индивидуального) начала человека. Творческая потенция – выражение подобия Божьего в человеке. Потребность творить, как и способность к рефлексии, выделяет человека из всего ряда творений, приближая его к инаковому положению в мире. Отсюда тревога перед тайной бытия, отсюда осмысление бытия. Всякий акт творчества - суть факт подражания Богу. Именно в этом акте, осуществляя рефлексию, человек, кажется, способен обрести себя самого… Быть оригинальным, это не значит отличаться от других, но значит обрести себя в своей образности и подобии Христу. Творческая харизма – мощный инструмент в богопознании в антропоцентричном мировоззрении, но почему же именно здесь, человек так легко соблазняется и отходит от Бога? Грех. Жалкое, наивное стремление стать на место Бога, самому стать богом, божком своего мира…
Боже, храни нас от идолов!

Культ оригинальности в современном искусстве.
За несколько лет до своей кончины Курёхин клеймил позором «одинаковости» мировой рок-н-ролл, джаз, современную живопись и прочее, провозглашая культ оригинальности в современном искусстве … Был снят «Два капитана два». Дебижев тогда становился модным режиссёром… сейчас он многим известен своей эпизодической ролью в фильме «Брат»… В это время бывший комсомольский работник Ленфильма - продюсер Игорь Калёнов понимает, что вернее зарабатывать на авторском кино… сходится с Муратовой. Недавно он дебютировал как режиссёр «Александра Невского». Литвинова читает в «Увлечениях» свои знаменательные монологи медсестры и становится московской заурядной звёздочкой. Чуть ранее, в 1990 Максим Пежемский снимает «Переход товарища Чкалова через Северный полюс» в 2009 выступает режиссёром «Любовь Морковь 2»… Конечно, никто из них никогда не позиционировал себя «принципиальным» творцом, (кроме Серёжи Курёхина, может этим можно объяснить его дружбу с Лимоновым в последние годы жизни?).. Но, как часто мы говорили творчеству и жизни друг друга презренное «фи», подразумевая тем самым - неоригинальность.

Ты не оригинален в своей оригинальности!
Ты не оригинален в своей неоригинальности!
Ты не оригинален – это вердикт.
Когда «оригинальность» стала базовой ценностью искусного ремесла? Когда она подчинила себе мастерство и профессионализм? Почему?
Вновь убеждаюсь в правоте Питирима Сорокина. Непредсказуемая, необъяснимая смена «суперсистем» культуры: чувственной, идеациональной и идеалистической зависит от каждого из нас. От цельности авторской личности, от его внутренней последовательности собственным жизненным принципам и способности соборно существовать с таким же сообществом последовательных людей. Возможно ли это? Возможно. Иначе как объяснить Джотто и Сартра, Феллини и Романа Балаяна, Достоевского и Довлатова. Кстати, Бродский ведь тоже – великий оригинал….

Продолжая размышлыть о трех измерениях антропологии (физиологической, культурно-социальной и религиозной), вновь и вновь огорчаюсь царящему в кругах творческих людей хамству. Вдруг поймал себя на мысли, будто верю, что было время, когда хамства не было... Неужели старею? Неужели "тогда" стало лучше чем "сейчас"? Вроде рановато так думать.... Но, самое смешное, что размышляя о хамстве, я позиционирую себя"не хамом". Вижу твою улыбку. Я помню, пока ещё всё помню!!! Вот, из киевского цикла. Мой родной Подол, запах льняного масла и скипидара, огромная мастерская, Ролинг Стоунз и Дорз на бобинах Юпитера, и длинные, длинные ночи, и молодость, и надежда и...?


Из записок киевского художника.
«Портрет блондинки с золотым зубом».
Четвёртый день мы пили в моей мастерской. Утром хотелось свалить её на пол и цепко схватиться за большую студенистую грудь. «Осенний закат» купили в среду, вторая проданная мной работа за последних три месяца. Денег хватало.
Я подобрал её в «Золотых воротах» на Львовской площади. Классика: выжженные гидропиритом волосы, два золотых зуба, и гигантский бюст. Ввалились ко мне в третьем часу ночи. Она сорвала с меня штаны, и стала на колени и схватила в рот… я поставил ей на голову пивную кружку. Было весело. Водка не кончалась. Она пила портвейн.
Приходил Сухоручко, читал свои стихи и тискал её за ширмой, на кожаном диване. Мне не жалко. Здесь в восемьдесят седьмом мы поделили мир на матросов и кооператоров. Она – матрос - это очевидно.
Вчера закончил её портрет, получилась редкая дрянь. Ей понравилось. Сухоручко привёл Багурдовича и какую-то мулатку из Житомира. Пили коньяк. Она разбила мулатке нос и выгнала её на улицу. Багурдович хочет на ней жениться, предлагал денег. Я отказал, потому что обещал Сухоручко. Жирными руками он ставил пластинку Вагнера и танцевал с ней семь-сорок. Меня рвало под лестницей возле лифта. Хотелось жить. Грустный Багурдович плакал, упав лицом в палитру. Она его не любит. Меня тоже, ну и что? Сухоручко уже не читал, а орал. Похоже на Бродского. Однако он утверждает, что стихи его.
Багурдович увидел в ней идеал женственности и материнства. Я разбил ему лицо до крови. Выбили окно. Выкинули бюст Ленина. Она сбегала в ларёк и принесла ещё водки. В полночь я звонил к той, без которой грустно, просил вернуться. Связь оборвалась.
Мы раздели блондинку до гола и обмазали вишнёвым вареньем. Пили чай из тульского самовара, слизывая с её тела сморщенные ягоды. Над Подолом светало. Опять захотелось схватить её за грудь. Когда она умерла, никто не заметил. Мне кажется, я помню, как Багурдович заливал ей в рот паленую водку. Сухоручко, говорит. Что не помнит. Похмелились портвейном, вызвали скорую помощь. Было поздно.
Страстная седмица. Не пьём вторую неделю. Сухоручко говеет. Багурдович женился на мулатке. Я подарил им портрет блондинки с золотым
Мне её сильно не хватает.

Прости, совсем забыл, что цель данного блога - фотография....

Вчера между репетициями артист Фогелев ел у меня на кухне свой "дощирак", а я юзал C 50- 1: 1,4

Итак, человек существует в нескольких измерениях, физиологическом (природном), культурном (социальном), религиозном (духовном)... Эти измерения взаимопроникновенны, но в то же время "неслиянны" и "нераздельны".

Осбенный вопрос возникает, при констатации факта, когда в среде творческой деятельности ты сталкиваешься с хамством, жлобством и прочим. Что происходит? Творческая среда, которая, казалось бы, должна создавать благоприятные условия для формирования полноценной человеческой личности во всех этих трех сферах, гробит людей?

Особенное зло - человек талантливый и безнравственный, не менее гадкое зло - человек бесталанный и пошлый. Как же этого избежать?

Сегодня днем выпал свободный часок, снимал "про трамваи и про людей"... окончательно запутался в отборе кадров. Хочется дойти до сердцевины отчужденности и покинутости городского человека, но как?

Ленинград. Квартира на Фурштатской. Кухня. За полночь. Мы не виделись десять лет. Ровно столько, сколько прошло с того майского дня, когда я бросил всё и уехал на Юг. В. сидит у меня в гостях, как и раньше… питерская ночь бежит быстро. Вечером мы посмотрели его аншлаговый спектакль. В театре случился анекдот. Когда он пришел брать контрамарку, его не узнали, и ему пришлось громко и раздраженно произнести своё имя и фамилию. Впечатлило. Фамилия действительно на слуху…Спектакль хорош, но не гениален. Я не могу ему об этом сказать, ибо все время говорит он, некогда мой друг. Рассказывает о К. о Х. о многих других. Кто-то стал звездой, кто-то поник… У него все в порядке, он доволен жизнью и читает надпись на моей майке «a Theatre Dictionary». Пауза. И вот он, наконец, задает этот вопрос: «Ну, а ты как?»…
Я замялся. Здесь я преподаю мастер класс для иностранных студентов. Скучно. Там, на Юге я…
Кто же я на Юге? И отвечаю: Знаешь, а ведь я счастлив. У меня есть ОНА и ОНА мне жена, есть Машенька, есть Даниил…
Он недоверчиво смотрит на меня. И я ловлю себя на собственном вопросе: Если я так счастлив там, то почему я хочу опять вернуться? Почему не говорю ему об этом?